I.
А ведь если вспомнить, то знамений было немало.
“У нас скоро начнется лунный рассвет, — сказал Уильям Андерс, — и у экипажа Аполлона-8 есть послание для всех жителей Земли”.
Реки потекли вспять. Новая звезда появилась на ночном небе. На печени убитой свиньи ясно различимыми буквами было написано слово “ЗНАК”.
“В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною…”
Средь ясного неба ударила молния. Из облаков посыпались жабы. Все десять тысяч озер в Миннесоте обратились в кровь. Ученые свалили это на “фитопланктон”.
“и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы”.
Величавый беркут опустился на балкон в Ватикане во время обращения папы Павла VI к верующим. Птица осторожно сняла клювом очки понтифика, после чего выклевала тому левый глаз и улетела с пронзительным криком.
“И назвал Бог свет днем, — продолжил Джим Ловелл, — а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один”.
В сотнях километров от моря нашли выбросившегося на берег кита. Родился ребенок с четырьмя глазами.
“И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды”.
Клочки бумаги с написанным словом “ЗНАК” падали вместо дождя. Выбросившийся на берег кит появился в ночном небе. Младенцы, оставленные без присмотра, начинали медленно, но верно катиться в гору.
“И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом. И был вечер, и было утро: день второй”.
Один из дополнительных глаз четырехглазого младенца оказался тем самым, что папа Павел VI потерял в недавнем происшествии с птицей. Происхождение четвертого глаза выяснить не удалось.
“И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша, — сказал Фрэнк Борман, — и стало так”.
Несколько необычайно точных разрядов молнии выжгли слово “ЗНАК” на ржаво-красных песках пустыни Сонора. Ученые свалили это на “фитопланктон”.
“И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо”.
Индексы Нью-Йоркской фондовой биржи увеличивались ровно на целое число одиннадцать дней подряд. Акушер опубликовал статью в малоизвестном медицинском журнале, заявляя, что толчки нерожденных детей в утробе, будучи переведены с азбуки Морзе, составляют немыслимые леденящие кровь проклятья.
“От имени экипажа мы заканчиваем трансляцию пожеланиями спокойной ночи, удачи, счастливого Рождества и благослови вас…” — внезапно послышался треск и передача умолкла.
II.
Однажды американцы включили свои телевизоры и c удивлением узнали, что космический корабль отправляется на Луну. 22 декабря 1968 года с него началась прямая телетрансляция, из которой зрители узнали, что экипаж корабля станет первыми людьми в истории, вышедшими на орбиту другого небесного тела. По техническим причинам связь была ограничена семнадцатью минутами, но астронавты пообещали, что снова выйдут в эфир из окололунного пространства.
24 декабря 1968 года один миллиард человек — больше, чем когда-либо в истории человечества — вместе смотрели короткую передачу с борта Аполлона-8. Полусонные астронавты были измотаны сутками сложных вычислений в условиях постоянной смертельной опасности, но их голоса звучали сквозь шум помех ясно и уверенно. Командир экипажа Фрэнк Борман представил двух других членов команды. Они описали как выглядит Луна вблизи: “огромное, неприветливое и пустое пространство”, “зловещий горизонт, темное и унылое место”, и затем, о Земле: “зеленый оазис в бескрайнем пространстве”.
До захода Земли за лунный диск и обрыва радиосвязи оставалось две минуты. Требование от NASA к астронавтам было одно: сделать что-нибудь “соответствующее моменту”.
“В начале”, — прочел Билл Андерс, — “сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною…”
И вот эти две минуты в вечер Рождества трое астронавтов читали книгу Бытия для миллиарда слушателей из крошечной металлической кабины в сотне километров от поверхности Луны.
Внезапно, посреди фразы, они врезались в хрустальную сферу, окружающую мироздание. На свете гораздо меньше оказалось, друг Горацио, что и не снилось чьим угодно мудрецам.